Толстой Лев Николаевич - Много Ли Человеку Земли Нужно
Л.Н.Толстой
МНОГО ЛИ ЧЕЛОВЕКУ ЗЕМЛИ НУЖНО
I
Приехала из города старшая сестра к меньшей в деревню. Старшая за купцом
была в городе, а меньшая за мужиком в деревне. Пьют чай сестры, разговаривают.
Стала старшая сестра чваниться - свою жизнь в городе выхвалять: как она в
городе просторно и чисто живет и ходит, как она детей наряжает, как она сладко
ест и пьет и как на катанья, гулянья и в театры ездит.
Обидно стало меньшей сестре, и стала она купеческую жизнь унижать, а свою
крестьянскую возвышать.
- Не променяю я, - говорит, - своего житья на твое. Даром что серо живем,
да страху не знаем. Вы и почище живете, да либо много наторгуете, либо вовсе
проторгуетесь. И пословица живет: барышу наклад - большой брат. Бывает и то:
нынче богат, а завтра под окнами находишься. А наше мужицкое дело вернее: у
мужика живот тонок, да долог, богаты не будем, да сыты будем.
Стала старшая сестра говорить:
- Сытость-то какая - со свиньями да с телятами! Ни убранства, ни
обращенья! Как ни трудись твой хозяин, как живете в навозе, так и помрете, и
детям то же будет.
- А что ж, - говорит меньшая, - наше дело такое. Зато твердо живем, никому
не кланяемся, никого не боимся. А вы в городу все в соблазнах живете; нынче
хорошо, а завтра подвернется нечистый - глядь, и соблазнит хозяина твоего либо
на карты, либо на вино, либо на кралю какую. И пойдет все прахом. Разве не
бывает?
Слушал Пахом - хозяин - на печи, что бабы балакают.
- Правда это, - говорит, - истинная. Как наш брат сызмальства ее,
землю-матушку, переворачивает, так дурь-то в голову и не пойдет. Одно горе -
земли мало! А будь земли вволю, так я никого, и самого черта, не боюсь!
Отпили бабы чай, побалакали еще об нарядах, убрали посуду, полегли спать.
А черт за печкой сидел, все слышал. Обрадовался он, что крестьянская жена
на похвальбу мужа навела: похваляется, что, была б у него земля, его и черт не
возьмет.
"Ладно, думает, поспорим мы с тобой; я тебе земли много дам. Землей тебя и
возьму".
II
Жила рядом с мужиками барынька небольшая. Было у ней сто двадцать десятин
земли. И жила прежде с мужиками смирно - не обижала. Да нанялся к ней солдат
отставной в приказчики и стал донимать мужиков штрафами. Как ни бережется
Пахом, а либо лошадь в овсы забежит, либо корова в сад забредет, либо телята в
луга уйдут - за всё штраф.
Расплачивается Пахом и домашних ругает и бьет. И много греха от этого
приказчика принял за лето Пахом. Уж и рад был, что скотина на двор стала, -
хоть и жалко корму, да страху нет.
Прошел зимой слух, что продает барыня землю и что ладит купить ее дворник
с большой дороги. Услыхали мужики, ахнули. "Ну, думают, достанется земля
дворнику, замучает штрафами хуже барыни. Нам без этой земли жить нельзя, мы
все у ней в кругу". Пришли мужики к барыне миром, стали просить, чтоб не
продавала дворнику, а им отдала. Обещали дороже заплатить. Согласилась барыня.
Стали мужики ладить миром всю землю купить; сбирались и раз и два на сходки -
не сошлось дело. Разбивает их нечистый, никак не могут согласиться. И порешили
мужики порознь покупать, сколько кто осилит. Согласилась и на это барыня.
Услыхал Пахом, что купил у барыни двадцать десятин сосед и она ему половину
денег на года рассрочила. Завидно стало Пахому: "Раскупят, думает, всю землю,
останусь я ни при чем". Стал с женой советовать.
- Люди покупают, надо, - говорит, - и нам купить десятин десяток. А то
жить нельзя: одолел приказчик штрафами.
Обдумали, как купить. Было у них отложено сто руб
