a6ceabdc     

Толстой Лев Николаевич - Нечаянно



Л.Н.Толстой
НЕЧАЯННО
Он вернулся в шестом часу утра и прошел по привычке в уборную, но, вместо
того чтобы раздеваться, сел - упал в кресло, уронив руки на колени, и сидел
так неподвижно минут пять, или десять, или час, - он не помнил.
- Семерка червей. - Бита! - И он увидал его ужасную, непоколебимую морду,
но все-таки просвечивающую самодовольством.
- Ах, черт! - громко проговорил он.
За дверью зашевелилось. И, в ночном чепце и ночной с прошивкой сорочке, в
зеленых бархатных туфлях, вышла его жена, красивая энергическая брюнетка с
блестящими глазами.
- Что с тобой? - сказала она просто, но, взглянув на его лицо, вскрикнула
то же самое. - Что с тобой? Миша! Что с тобой?
- Со мной то, что я пропал.
- Играл?
- Да.
- Ну и что?
- Что? - с каким-то злорадством повторил он. - То, что я погиб! - и он
всхлипнул, удерживая слезы.
- Сколько раз я просила, умоляла.
Ей жалко было его, но жалче было себя - и за то, что будет нужда, и за то,
что она не спала всю ночь, мучаясь и дожидаясь его. "Уж пять часов", -
подумала она, взглянув на часы, лежавшие на столике, - Ах, мучитель. Сколько?
Он взмахнул обеими руками мимо ушей.
- Всё! Не всё, но больше всего: все свое, все казенное. Бейте меня.
Делайте со мной, что хотите. Я погиб. - И он закрыл лицо руками. - Ничего
больше не знаю!
- Миша! Миша, послушай. Пожалей меня, я ведь тоже человек, я не спала всю
ночь. Тебя ждала, мучилась, и вот награда. Скажи по крайней мере - что?
сколько?
- Столько, что не могу, не может никто заплатить. Все шестнадцать тысяч.
Все кончено. Убежать, но как?
Он взглянул на нее, и, чего никак не ожидал, она привлекала его к себе.
"Как она хороша", - подумал он и взял ее за руку. Она оттолкнула его.
- Миша, да говори же толком, как же ты это мог?
- Надеялся отыграться. - Он достал портсигар и жадно стал курить. - Да,
разумеется. Я мерзавец, я не стою тебя. Брось меня. Прости в последний раз, и
я уйду, исчезну. Катя. Я не мог, не мог. Я был как во сне, нечаянно. - Он
поморщился. - Но что же делать. Все равно погиб. Но ты прости. - Он опять
хотел обнять ее, но она сердито отстранилась.
- Ах, эти жалкие мужчины. Храбрятся, пока все хорошо, а как плохо - так
отчаяние и никуда не годятся.
Она села на другую сторону туалетного столика.
- Расскажи порядком.
И он рассказал ей. Рассказал, как он вез деньги в банк и встретил
Некраскова. Он предложил ему заехать к себе и играть. И они играли, и он
проиграл все и теперь решил покончить с собой. Он говорил, что решил покончить
с собой, но она видела, что он ничего не решил, а был в отчаянии и готов был
на все. Она выслушала его и, когда он кончил:
- Все это глупо, гадко: нечаянно проиграть деньги нельзя. Это какое-то
кретинство.
- Ругай, что хочешь делай со мной.
- Да я не ругать хочу, а хочу спасти тебя, как всегда спасала, как ты ни
гадок и жалок мне.
- Бей, бей. Недолго уже...
- Так вот, слушай. По-моему, как ни мерзко, безжалостно мучать меня... Я
больна - нынче еще принимала... и вдруг этот сюрприз. И эта беспомощность. Ты
говоришь, что делать? Делать очень просто что. Сейчас же, - теперь шесть
часов, - поезжай к Фриму и расскажи ему.
- Разве Фрим пожалеет? Ему нельзя рассказать.
- Как, однако, ты глуп. Неужели я буду советовать тебе рассказать
директору банка, что ты доверенные тебе день d9c ги проиграл в... Расскажи
ему, что ты ехал на Николаевский вокзал... Нет. Сейчас поезжай в полицию. Нет,
не сейчас, а утром в десять часов. Ты шел по Нечаевскому переулку, на тебя
набр



Содержание раздела